Заг
Телефон молчал. Молчал и Мендельсон. Кто-то из них должен первый начать. Балансируя на провисшем канате сознанья, он протянул руку к трубке и пробубнил:
– Зееееле.
– Дзинг!, – откликнулся телефон, заставив Мендельсона, сломя голову броситься в ванную.
Ванная приняла его весьма радушно. Если не обращать внимания на потрескавшееся мыло – здесь можно курить. Мендельсон вытащил мятую пачку сигарет и нарочито громко чихнул. Чихнул. Громко. Чтоб было слышно. Во-первых ему, во-вторых потрескавшемуся мылу.
Мендельсоном завладела жажда общения. Ведь он, как никто другой умел читать розетты.
В который раз возвращаясь с работы домой и отряхивая с себя груз отвергнутых укоров, он задумывался над, под, околоземная орбита.
– Кто?, – спросил он в отчаянии себя.
– И ты еще спрашиваешь?, – удивился он, тщетно пытаясь надавать себе по заднице. Задница виляла.
– Стой, – простонало мыло.
Мендельсон вышел из ванной пытаясь сохранять спокойствие и ясность мыслей.
– В Кабардино – Болгарии…, – бубнил телевизор.
Страховка не покрыла его расходов. Э.
В горах затаился смысл. Охотники из близлежащих деревень, напиваясь с утра в ведро, выходили его искать. Но смысл был хитрым и смелым. Не каждый охотник завидев его мог закричать, – «Смотрите! Кеееееее!».
Однажды смысл умер.